Крылья империи - Страница 136

136

— Голова, — уважительно сказал полковник, — понятно, почему его к нам прислали. Какая дуэль? Наверняка тайная инспекция состояния укреплений…

После чего начал всячески обхаживать майора, пригласил к себе домой. Ранцев увидел дочь коменданта — и тут-то оказалось, что на пути к его счастью лежит гордая фамилия полковника. И отсутствие у того сыновей.

— Зассы старый род, — говорил барон, полковник и будущий тесть, — и он должен продолжиться, хоть и не по прямой линии… Когда вы поженитесь, вам надо будет взять двойную фамилию. Я даже добьюсь, чтобы к вам перешел титул! Разумеется, моя фамилия в этом слиянии должна стоять первой.

Ранцев спорил. Совал тестюшке под нос Бархатную книгу, доказывая, что его род ничем не хуже. Ничего не помогало.

— Карлушка, ты скоро станешь Засранцевым? — спрашивали его сослуживцы, поспешно поправляясь, — Свадьба скоро?

Майор терпел. Потому как не пожалел орленой бумаги, и теперь ждал ответа из канцелярии их величеств. Наконец, ему пришел толстенный пакет. Ранцев поспешно разодрал послание. Еще бы! Таких толстых отказов не присылают! Ему было высочайше разрешено поменять фамилию. Но не на «Таш», «ранец» по-немецки. Из-за поданных им новейших проектов императорская канцелярия предложила вариант «Сумской».

Засс-Сумской. Бывший Ранцев кривовато ухмыльнулся. Не то, что он хотел. Но юмор в новой фамилии получался не такой ядреный. А баронский титул убавит насмешников и прибавит завистников.

Классическая лондонская погода — дождь, пробивающийся сквозь туман. Капли, кокетливо подпрыгивающие над булыжной мостовой и отскакивающие чуточку вбок. Этакое допустимое по закону физики чудачество. Тут Сен-Жермену приходится вести совсем другой разговор.

— Я понимаю Брольи, с его галльской порывистостью, но вы? Чем лично вам мешает эта, не спорю, гнусная Россия?

Которая, несмотря на всю свою гнусность, может быть неплохим рынком.

— Мне? — Сен-Жермен пожал плечами, — Лично мне как графу Сен-Жермену — ничем. Она меня даже развлекает, если угодно. Мешает она вам, господин Питт.

Граф залез в карман и бухнул на стол премьера сверкающий изломами черный камень.

— Антрацит, — мгновенно определил Питт, — ну и что?

— У вас углем топят дома.

Питт кивнул. Ноздри его слегка расширились от нарастающего раздражения. У него столько неотложных дел, а Сен-Жермен так любит начинать издалека.

— А еще изобрели специальные машины, которые, поедая уголь, делают работу на мануфактурах. Это означает, что потребности английской промышленности превысили запасы обычных источников энергии — водяных колес, ветряных мельниц.

— Прогресс, — самодовольно отметил Питт, — достигается через преодоление затруднений. А не следование у них в поводу.

— Русские же изобрели машины, способные выполнять ту же работу, не поедая вообще никакого топлива. Они действуют от естественной перемены температур и возмутительно эффективны.

— Мы их непременно скопируем и изучим. Возможно, даже купим патент. В сущности, это очень хорошая новость.

Сен-Жермен только развел руками.

— Это уже было сделано. Увы, климат Альбиона слишком мягок. Западнее Вислы эти аппараты не хотят работать даже зимой. А если и работают, то — много хуже, чем у русских. Настолько, что конкуренция будет сильно затруднена. Пока — пока эти устройства стоят дороже паровых машин, и окупаются медленнее. Но они совершенствуются с каждым годом. В сущности, господин премьер-министр, у вас осталось не так уж много времени для того, чтобы спасти английскую промышленность от разорения. Боже упаси, к власти придет оппозиция — виги такого просто не поймут.

— Не такие уж они ослы, — буркнул Питт, — не такие… Но войну я бы им не доверил, это верно. И тем не менее, граф, в вашей логике есть изъян. Британская империя не замыкается в пределах одной только Англии. Если это будет экономически целесообразно, мы разместим основные центры нашей промышленности в Канаде, на побережье Гренландии — она сейчас почти бесхозна, на том новом южном материке, который открыл недавно один из наших лучших капитанов, Джеймс Кук.

— Я с ним разговаривал. Там недостаточно скверный климат.

— Еще что-нибудь найдем. Знаменитый неизвестный южный континент, например. Пока Британия правит морями, это не представит для нас проблем. Однако вы действительно заставили взглянуть на мою политическую систему по-новому. Вы уверены, что в пределах ближайших десятилетий конкурентоспособными останутся только экономики Британии и России?

— Возможно, еще Швеции и Дании.

— Ясно. Благодарю вас за разговор, но мне действительно пора мчаться в парламент…

Питт коротко кивнул и торопливо вышел. Сен-Жермен загадочно улыбался. Кого-кого, а уж Питта он видел насквозь. Включая роящиеся в мудрой голове мысли о британской монополии. Монополии на конкурентоспособную промышленность. Мастерская мира… не пора ли воплотить этот образ в жестокую действительность?

На этот раз собрались втроем, без совещательных голосов. Два императора и князь-кесарь.

— Ну, государи, и как вам второй меморандум Тембенчинского? — с порога поинтересовался Румянцев.

— Первый был подделкой, — заметил Иоанн, — а этот — действительно его работа?

— Именно. Скажу больше — первый написал я. Ну, не совсем я, а несколько моих борзописцев. Тот предназначался для публикации. Этот — не знаю. Как решим. Я бы пока не рисковал.

— Но там же изложены очевидные вещи! — удивился император Петр.

136